Петербургский памятник Петру I, наверное, известен каждому жителю России. Не обязательно для этого приезжать в Санкт-Петербург: запоминающиеся очертания скульптуры сделали её одним из символов северной столицы, проникнув на фотографии, открытки, видеоролики и даже на эмблему Ленфильма. Известности прибавила также поэма «Медный всадник» Пушкина, где возвышающийся Пётр оживает в глазах безумного героя произведения. Между тем постамент памятника – Гром-камень – имеет свою историю и свои загадки, не раскрытые до сих пор.
Находка
Воздвигнуть монумент Петру Великому захотела императрица Екатерина II. Для грандиозной скульптуры было решено найти не менее грандиозный постамент, и с этой целью газета «Санкт-Петербургские ведомости» стала публиковать объявления, где призывала заинтересованных лиц «выломать и привезти сюда, в Санкт-Петербург» подходящий камень.
Гром-камень в лесу. Гравюра Якоба ван дер Шлея
На просьбу отозвался казённый крестьянин Семён Вишняков, служивший поставщиком строительного камня, и указал на огромный валун в окрестностях Конной Лахты. В народе его прозвали Гром-камень, из-за бытовавшей легенды, что он откололся от скалы в результате удара молнии. Капитан Марин Карбури, руководитель поисковых работ, заплатил крестьянину за находку приличную по тем временам сумму – сто рублей.
Учёные предполагают, что в окрестности Санкт-Петербурга камень пришёл давно, около 11 тысяч лет назад, из Северной Карелии или Скандинавии. Или, точнее, его притащил за собой ледник: очень часто уникальные горные породы оказывались южнее своего происхождения благодаря ледниковым периодам, когда нарастающие ледники буквально толкали впереди себя огромные валуны.
По составу Гром-камень действительно уникален (68% полевого шпата, 29% кварца), гранит такого типа больше под Петербургом не встречается. Бытовало мнение, что известные Ольгинские валуны на берегу Финского залива – это отколовшиеся от Гром-камня куски, которые оставили недалеко от пристани во время транспортировки каменного гиганта. Но геологический анализ выяснил, что Ольгинские валуны по своему составу от Гром-камня отличаются. Стало быть, эта легенда неверна.
Ольгинские валуны
Доставка
Гром-камень доставляли в Петербург почти год. Из-за такого огромного срока может показаться, будто место его находки было невероятно далеко от столицы. Однако сегодня район Конной Лахты и вовсе входит в черту города. Технические средства в то время просто не могли позволить быстро доставить огромный валун весом под 2 тысячи тонн.
Его первоначальные размеры составляли 13 на 8 на 6 метров. Дождавшись начала заморозков, чтобы по заледенелой почве было удобнее везти деревянную платформу, рабочие с помощью рычагов извлекли камень и поместили его на платформу. На месте выемки образовался Петровский пруд, существующий и поныне.
Гравюра Якоба ван дер Шлея
За сутки удавалось продвинуть платформу примерно на 20–30 шагов. Так с ноября 1769 года по март 1770 года камень тащили до пристани. Сама императрица однажды специально приехала в Лахту и наблюдала за этим процессом, запретив обтёсывание камня – ей хотелось, чтобы до Петербурга он добрался без утраты объёма. Весной Гром-камень погрузили на барку и доставили в столицу по морю.
Транспортировка Гром-камня
Один валун и множество кусочков
При самом поверхностном взгляде на постамент «Медного всадника» можно заметить, что его фронтальные и тыловые части имеют несколько иной цвет, да и разделяются чуть ли не трещинами:
Зрение вас не обманывает: это разные куски одного Гром-камня. Кстати, на самом деле их не три, а четыре, как показали поздние исследования. Аккуратно уложенные, они поддерживают прочность конструкции пьедестала и, если не обращать внимание на цветовую границу, производят впечатление единого монолита.
Были и другие кусочки. Камень обтёсывали, полировали и приводили в форму согласно архитектурному замыслу. Что же происходило со строительным мусором? Есть сведения о том, что из остатков Гром-камня делали сувениры – письменные приборы, набалдашники тростей, броши. Найти эти сувениры, правда, так и не удалось. Какой-то отполированный кусок Екатерина II отправила своему другу по переписке, французскому философу Дени Дидро. Сохранился ли он, неизвестно – возможно, попал в число экспонатов какого-нибудь французского естественно-научного музея.
Так что даже спустя 250 лет Гром-камень хранит свои загадки, ничуть не меньшие, чем возвышающийся над ним «Медный всадник».
