Всем известно увлечение великого поэта Екатериной Бакуниной, которую сам Пушкин называл своей первой любовью. Но действительно ли первое глубокое чувство было вызвано юной девушкой, тогда как до встречи с ней впечатлительный Александр воочию наблюдал пленительную красоту и изящество императрицы Елизаветы Алексеевны? Вряд ли прекрасный образ молодой женщины, да ещё царских кровей, не оставил следа в сердце начинающего поэта. Однако о том, что творилось в душе подростка, повзрослевший Пушкин предпочитал молчать, оставляя потомкам лишь намёки на свою тайну, за которой возможно скрывалась любовь, ставшая для него по-настоящему первой.
Когда впервые Пушкин увидел Елизавету Алексеевну и чем поразила его императрица
Будущая императрица прибыла в Россию в 1792 году, когда Екатерина II возжелала женить любимого внука Александра и остановила свой выбор на дочерях маркграфа Карла Людвига Баденского – Луизе Марии Августе и Фредерике Доротее. После состоявшихся смотрин избранницей 15-летнего Александра стала 13-летняя Луиза, которая 10 мая 1793 г. и обручилась с сыном Павла I, приняв вместе с православием имя Елизавета Алексеевна. Первый раз юный Пушкин увидел императрицу 19 октября 1811 года. В этот день состоялось торжественное открытие Царскосельского лицея. Александр I с супругой почтили мероприятие своим присутствием. Несмотря на высокое положение, в поведении царицы отсутствовала формальность, диктуемая этикетом – со всеми она общалась приветливо и непринуждённо, пленяя этим и профессоров, и лицеистов. Не стал исключением и 12-летний Александр – очарованный, практически с первого взгляда, природный красотой, врождённой грациозностью и искренней доброжелательностью Елизаветы Алексеевны, чувственный поэт сохранил детские впечатления на всю жизнь. Позже, а именно в 1818 году, эти впечатления он отразил в стихотворении «К Н. Я. Плюсковой» («На лире скромной, благородной…»). Но до этого, а именно в 1816 году подростку ещё не раз удавалось лицезреть императрицу, когда та в окружении фрейлин посещала Царское село, чтобы провести лето.
Как Елизавета Алексеевна спасла Пушкина от ссылки в Сибирь
Елизавета Алексеевна не пользовалась расположением ни вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, ни царственного супруга, который длительное время, не скрываясь, сожительствовал с фрейлиной Марией Нарышкиной. Зато, тяготившаяся светским обществом «государева жена» была необычайно популярна среди просвещённых аристократов, ценивших её за благотворительную деятельность, проявленную во время войны с Наполеоном, а также мужество, которое она проявляла в непростых обстоятельствах личной жизни. Александр I, напротив, несмотря на недавнюю победу в войне, не вызывал симпатий своим правлением у дворянской молодёжи, которая жаждала либеральных перемен и реальных реформ, способных ограничить самодержавие и уничтожить явный пережиток феодализма – крепостничество. Пушкин, состоявший в «Зелёной лампе» – вольном литературном обществе – и впитавший из бесед «дух свободы», позволял себе сочинять эпиграммы и стихи, выставлявшие императора с его окружением в весьма нелицеприятном свете. Стихотворные вольности власти заметили довольно быстро, и расплата за них ожидалась серьёзная – отправка в Соловецкий монастырь. Но благодаря заступничеству Елизаветы Алексеевны, высоко ценившей талант молодого Пушкина и уважавшей Карамзина с Чаадаевым, которые просили её о помощи, суровое наказание не состоялось: монастырь заменила высылка из Петербурга. В мае 1820 года поэта отправили в ссылку на юг Империи в Бессарабию, запретив проживание в столице и Москве до особого распоряжения.
Кто такая NN, или о чём «говорят» шифрограммы Пушкина
Александр Сергеевич славился пылкой и влюбчивой натурой, что становилось причиной его многочисленных романов, в том числе и с замужними дамами. При этом он не скрывал своих влюблённостей и связей, рассказывая о них друзьям в устной и письменной форме. В 1829 году он собственноручно составил список женщин, которыми увлекался в разные периоды жизни, и записал его в альбом Елизаветы Ушаковой – будущей жены своего друга С. Д. Киселёва. В этом перечне, среди легко идентифицируемых имён бывших «муз», имеются две буквы NN. Кто скрывается за этим анонимным обозначением, не смогли отгадать ни современники Александра Сергеевича, ни нынешние пушкинисты. Существует только множество версий, кто мог бы быть «утаённой любовью» поэта: как вариант называлась и Мария Раевская, ставшая позже женой декабриста Волконского, и Екатерина Карамзина, и татарка Анна Ивановна, являвшейся компаньонкой Раевских. Однако существующие догадки вряд ли близки к истине: ничто не мешало Пушкину открыто написать имя одной из упомянутых особ точно так же, как он, не утаивал имена 36 других женщин из списка. А ведь среди них имелись и замужние, и титулованные, и красавицы старше поэта на 20 лет. Но если предположить, что за безымянным NN скрывалась не простая смертная, то такая секретность легко объясняется: Александр Пушкин, при всей своей легкомысленности не хотел даже упоминанием порочь имя той, кто в далёком октябре 1811 года вызвал у него первую подростковую влюблённость. Так он постарался уберечь свой идеал от досужих предположений и сплетен, постоянно сопровождавших романы «светоча русской поэзии», – и ему это удалось.
Существовал ли любовный треугольник «Пушкин-Елизавета Алексеевна-Александр I»?
В период, когда Пушкин впервые увидел императрицу, она была 32-летней женщиной, пережившей смерть двух малолетних дочерей и потерю возлюбленного – кавалергарда Алексея Охотникова, ставшего отцом её второго ребёнка. И если об этой связи сохранились исторические документы и записи свидетелей событий, то о существовании близких отношений Елизаветы Алексеевны с молодым Пушкиным – нет никаких данных. Даже тайная платоническая любовь поэта к супруге Александра I является только предположением, в пользу которого говорит лишь эпизодическое упоминание императрицы в стихах поэта, загадочное NN в журнале Ушаковой и нарисованный профиль похожей на Елизавету женщины. Впрочем, существует ещё одна деталь, которую трудно отнести к простому совпадению. Отправляясь в 1829 году из Москвы на Кавказ, Александр Сергеевич сделал большой крюк, чтобы специально заехать в Белев. Там он посетил склеп, в котором покоилась часть останков умершей в 1826 году царицы. Случилось это как раз в мае – месяце, когда душа Елизаветы Алексеевны покинула бренный мир, не принёсшего ей ничего, кроме страданий, утрат и высокого происхождения.
