Выступления Мирина Дажо, по словам наблюдавших за ним студентов медицинского университета, выглядели следующим образом: «Обнаженный до пояса, он тихо стоит посреди комнаты. Помощник стремительно приближается к нему сзади и вонзает рапиру в область почек. В зале стоит полная тишина. Наблюдающие сидят с раскрытыми ртами и не могут поверить собственным глазам. Это очевидно, что клинок прошел сквозь тело, а кончик шпаги виднеется спереди. Все происходящее кажется нереальным, так как на его теле нет ни одной капли крови…»
Мирин Дажо (в переводе с еспер. Mirin Daĵo — «чудесный», «удивительный»), настоящее имя Арнольд Геррит Хенске, родился 6 августа 1912 года в городе Роттердаме, в семье почтальона и дочери священника. Занимался рисованием и в 20 лет возглавил группу архитекторов в проектном бюро.
В детстве и юности с ним постоянно происходили странные происшествия. Однажды он написал портрет покойной тетки, которая всю жизнь прожила в Южной Африке и которую он никогда не видел. Он смог нарисовать ее с такой точностью, будто она стояла перед ним в комнате. Просыпаясь по утрам, он с удивлением обнаруживал, что руки и простыни испачканы краской, а в студии все перевернуто вверх дном. Он рисовал свои картины во сне, затем просыпаясь и ничего не помня…
Самые главные события в жизни Нола произошли на 33-м году жизни. В это время он понял, что его тело неуязвимо. После этого он бросил работу и переехал в Амстердам, где начал выступать в кафе, разрешая зрителям протыкать себя насквозь, проглатывая осколки и лезвия. Он утверждал, что они растворяются у него внутри. Тем не менее, обстоятельства его смерти на самом деле оставляют этот вопрос открытым. Вскоре о нем уже знал весь город.
Арнольд Хенске взял себе псевдоним не ради славы, а только по той причине, что на языке эсперанто Мирин Дажо значит «удивительный». Он, как и многие в тот период, полагал, что с помощью искусственного языка эсперанто удастся преодолеть барьеры в общении между разными народами.
Вскоре Мирин Дажо встречается с Яном Дирком де Гроотом который стал его единственным и верным помощником. Ян де Гроот со временем о том, что происходило за сценой, и каким он запомнил Мирина Дажо. Он утверждал, что у Дажо есть как минимум три ангела-хранителя, которые защищали его и давали понять каким испытаниям можно подвергать собственное тело. Многие испытания не показывались на людях, к примеру, обливание кипятком. Кожа Дажо при этом даже не покраснела, не говоря уже о том, что не было никакого ожога
Мирин Дажо стал популярен, его много раз осматривали врачи. Особенным его выступление было в Цюрихском кантональном госпитале, где он выступал в мае 1947 года. Раздевшись до талии, Мирин Дажо повернулся лицом к публике, а ассистент пронзил его сердце, почки и легкие шпагой! Однако, эти проколы, смертельные для обычного человека, не принесли Дажо никакой боли и вреда, при этом он не проронил ни капли крови. Рапира как будто даже не доставляла ему неудобств. Возникшее мнение о массовом гипнозе исчезло после того, как было сделано несколько рентгеновских снимков, на которых отчетливо были видны клинки, проходящие сквозь тело.
Конечно, было опасение, что после извлечения рапиры возникнет сильное внутреннее кровотечение. Доктора ожидали именно такого результата. Но когда рапиру осторожно вынули из тела Дажо, на коже остались маленькие пятнышки: в точке входа и выхода клинка. Крошечные ранки промыли и обработали, хотя Мирин Дажо заявил, что инфекция ему не грозит и можно этого не делать. Затем он полностью вверг в шок собравшуюся публику, спустившись в парк и пробежав со шпагой пару кругов.
Несмотря на то, что самому Дажо кинжалы и рапиры не причиняли никакого видимого вреда, сами зрители довольно часто падали в обморок. Во время одного из выступлений в Швейцарии у впечатлительной зрительницы случился сердечный приступ. На представлении в цюрихском «Корсо» острие шпаги задело кость. Услышав в абсолютной тишине характерный хруст, несколько человек упали в обморок. Завершилось все тем, что Дажо запретили проводить свои шоу в больших залах. Пришлось ограничиться маленькими кафе и барами. Впрочем, Мирин не жаловался. Ведь начинал-то он как раз с таких площадок…
Ян де Гроот говорит, что в день Дажо пронзали более 50 раз, и несколько дней более 100 раз. Острые спицы и рапиры проходили сквозь сердце, легкие и селезенку, иногда через несколько органов одновременно, кровь при этом отсутствовала. Время от времени лезвия посыпались ядом или вонзались преднамеренно заржавевшие. В одном выступлении в Цюрихе, чтобы доказать публике, что это не обман, Дажо пронзили тремя полыми 8-миллиметровыми трубками, через которые пустили воду.
Дажо любил говорить, что это не метал проходит сквозь него, а он проходит сквозь металл. Он дематериализовал тот участок тела, через которое проходило оружие. В одном из упражнений, де Гроот наблюдал, как Дажо стал полностью невидимым и материализовался, только когда нарушилось эмоциональное равновесие.
Однако, неуязвимость Мирина Дажо не была абсолютной, однажды на пробежке он сломал руку при падении. Однако, Грут, который присутствовал при этом, рассказал, что Дажо просто вправил кость и перелома как не бывало!
Однако, выступления Дажо не продлились и трех лет. В мае 1948 года Дажо по велению Ангелов Хранителей проглотил стальную иглу. Игла была в теле Дажо два дня, а потом ему сделали операцию по ее удалению. После удачной операции, Грут отправился в аэропорт для того, чтобы встретить жену. Вдвоем они увидели Дажо лежащим недвижимо в постели. Грут знал, что Дажо очень часто медитирует и покидает свое тело, он просто посмотрел его пульс, тот был вполне нормальным и ровным и удалился. Однако, Мирин Дажо не встал даже на следующий день и Грут забеспокоился, так как такого долгого транса еще не было. На следующий день Мирин Дажо умер.
При вскрытии была установлении причина смерти Мирина – разрыв аорты. Тем не менее, хирург, который оперировал Мирина и его друг Грут с этим заключением были не согласны. По словам Грута, Мирин знал о своей смерти. За несколько месяцев до своей смерти Мирин сказал Груту, что больше не увидит своей Родины, а перед финальным экспериментом отказался от помощи Грута, чтобы его не привлекли к ответственности.
