Историко-культурный комплекс «Линия Сталина» — уникальный туристический объект не только для Беларуси. В последние годы сюда приезжает все больше туристов и любителей военной истории из ближнего и дальнего зарубежья. Посетителям показывают грозные фортификационные сооружения, позволяют на собственном опыте испытать, каково это пострелять из «калашникова» или ПТР. Но главная «фишка» «Линии Сталина» — танки.
В отличие от большинства других музеев, они здесь «живые» — рычат двигателями, чихают копотью и месят стальными гусеницами грязь бездорожья. Только увидев их в движении, почувствовав, как дрожит земля, когда многотонная махина проползает рядом, заглянув в черную дыру дула, понимаешь всю неукротимую мощь, с которой приходилось жить бок о бок нашим дедам и прадедам на протяжении долгих четырех лет Великой Отечественной.
Мы пообщались с создателями уникального музея, побывали внутри знаменитой «тридцатьчетверки», прокатились на Т-44, узнали, что заставляет ежегодно приезжать сюда японских туристов и почему Шварценеггеру не продали уникальный танк БТ-7.
Туристы
В конце 1920-х годов на западной границе Советского Союза началось строительство системы оборонительных укреплений, с легкой руки журналистов получившей неофициальное название линия Сталина. Спустя 70 лет группа энтузиастов из благотворительного фонда «Память Афгана» при поддержке государства организовала на основе небольшого фрагмента этого фортификационного сооружения историко-культурный комплекс, не имеющий аналогов на просторах бывшего СССР.
Несмотря на пасмурную погоду и почти непрерывный дождь, автомобили и автобусы с туристами на «Линию Сталина» подъезжают регулярно. Большинство машин на стоянке — с российскими номерами: гости из соседней страны стараются с пользой потратить двухнедельный отпуск.
«Все мне у вас нравится: и люди, и цены и сервис, — говорит покупающий солдатскую кашу в местном кафе москвич. — Наших здесь очень много, приезжают в большинстве своем люди интересующиеся, увлеченные. Те, кому ничего не надо, просто сидят дома и пьют».
Выпивают нередко и приезжающие. Еще один продавец рассказал нам историю про белорусского экскурсанта, приехавшего на туристическом автобусе. «Ценитель истории» по дороге на «Линию Сталина» напился до беспамятства, проспал полдня в своем кресле, а когда группа уезжала, слезно просил товарищей поднести его к ближайшему танку и сфотографировать на его фоне. Говорил: «Мне жена не поверит, что на экскурсию ездил, требуются вещественные доказательства!»
К счастью, подобные инциденты здесь редки. Люди, приехавшие сюда, действительно интересуются всем, что им могут показать в историко-культурном комплексе. И даже школьники — головная боль всех экскурсоводов — ведут себя в бетонных мешках капониров тише воды ниже травы и буквально смотрят в рот лектору. Атмосфера располагает.
Укрепрайон
Оборонительные сооружения, входящие сейчас в состав ИКК «Линия Сталина», были составной частью так называемого МиУРа — Минского укрепрайона. Всего на «старой» (до 1939 года) западной границе СССР с конца 1920-х до конца 1930-х годов был построен 21 укрепленный район — они охватили огромное расстояние от Карелии до Одессы.
— На территории комплекса восстановлены и служат основными элементами фортификационной части экспозиции артиллерийский полукапонир и два пулеметных дота, — рассказывает сотрудник историко-культурного комплекса Сергей Захаров. — Артиллерийский, или, как его еще называют, орудийный полукапонир №134, возле которого мы стоим сейчас, был возведен недалеко от современной шоссейной дороги Минск — Молодечно в 1932 году. Его вооружение — два 76-миллиметровых орудия. Гарнизон такого сооружения насчитывал 20 человек. Два таких капонира перекрестным огнем могли прикрыть 6-километровый край обороны укрепрайона.
— А говорят, что сама по себе линия Сталина никакой роли в обороне страны не сыграла, ее вообще непонятно зачем строили, — «авторитетно» заявляет один из экскурсантов.
— Это традиционное заблуждение, — осаживает «всезнайку» Сергей Захаров. — Начнем с того, что линия Сталина изначально не была предназначена для того, чтобы полностью остановить продвижение противника. Ее задачей было нанести противнику максимальные потери, прикрыть тылы, позволить провести мобилизацию нашей армии и сосредоточиться на угрожаемом участке. На все отводилось 15 суток.
С другой стороны, первые укрепленные районы у нас начинают возводиться в 1927 году, очень сложном в политическом отношении. В этот момент у нас основными врагами рассматривались Англия и Франция, то есть Антанта, очередной интервенцией которой у нас постоянно пугали. Рассматривалась угроза этих стран с плацдармов в Прибалтике, но более вероятным противником у нас выступала Польша. 1927 год — военный переворот в Польше, к власти приходит Пилсудский, не оставлявший надежды восстановить Речь Посполитую в границах 1772 года. И как раз в этот момент начинается форсированное строительство укрепленных районов.
Минский укрепрайон, являющийся частью линии Сталина, строился в 1932—1933 годах. В то время создание укрепленной линии таких масштабов голодной разутой страной было колоссальным подвигом.
Что же касается того, что линия Сталина не задержала немцев, так она против них никогда и не строилась. Она строилась против Польши. Например, вот этот полукапонир имел максимальную сопротивляемость против снаряда калибром 203 мм либо 152-миллиметрового пушечного. У Польши до 1938 года на вооружении просто не было артиллерии такого калибра, а значит, для нее эти укрепления были практически неуязвимыми.
Капонир
Сергей Захаров проводит нас по комнатам бетонного бункера. Сегодня здесь восстановили практически все. Причем практически все элементы фортификации — «родные».
— Вы должны понимать, что во времена, когда капонир выполнял боевую задачу, свободного пространства здесь было значительно меньше, — говорит он. — Практически все здесь было заставлено стеллажами, ящиками с боеприпасами. Давление воздуха внутри бункера было выше, чем снаружи, — это позволяло защитить гарнизон от химической атаки. Также давление «выталкивало» наружу пороховые газы, иначе уже через несколько залпов боевой расчет орудий задохнулся бы.
Предполагалось, что, если не будет прерван подвоз боеприпасов, капонир должен был продержаться минимум 15 суток. В полной изоляции он бы протянул недолго — быстро кончились бы боеприпасы. Скорострельность пушки — 10—12 выстрелов в минуту, боекомплекта из 300 снарядов хватило бы на несколько часов.
Японские красноармейцы
Гостям из ближнего зарубежья на «Линии Сталина» действительно рады. Они и слушатели внимательные, и клиенты платежеспособные. Около стенда, где можно пострелять из охолощенного оружия, очередной российский турист слету покупает билеты общей суммой более чем на $50.
«Стрелять так стрелять, сынок», — говорит он отпрыску и гладит его по голове. Сынок с готовностью берет в руки ПТР и от души дает залп по предполагаемому противнику.
В расположенном неподалеку киоске продают сувениры. Ходовой товар — гипсовые бюсты вождя народов, чьим именем назван историко-культурный комплекс. К слову, официально в честь Сталина эта линия укреплений никогда не называлась. Это «изобретение» журналистов и немецкой пропаганды еще конца 1930-х годов, которое, тем не менее, прочно закрепилось в массовом сознании. Теперь на «Линии» установлен бюст вождя народов (один из немногих открытых на постсоветском пространстве после распада Союза), его образ использован на логотипе и сувенирной продукции.
Приезжают на «Линию Сталина» и туристы из совсем уж дальнего зарубежья: Кореи и Японии. В этот день в комплексе как раз с удовольствием окуналась в жизнь Рабоче-Крестьянской Красной Армии группа японцев. Их переодели в советскую форму, после чего они стали отрабатывать навыки боевой подготовки на стрельбище.
Под суровые приказы одетого в форму командира инструктора историко-культурного комплекса японские «красноармейцы» запрыгивают на броню танка Т-44, россыпью слетают с нее, прикрывая машину, и разят наповал из винтовок Мосина воображаемого противника.
Глава делегации — бизнесмен из Токио Ивахащи Кабухару, уже несколько лет занимающийся экспортом российских и белорусских товаров, — давно увлекается советской военной историей и старается ее популяризировать на родине. Он уже несколько раз приезжал на «Линию Сталина», на другой конец света, не найдя аналогов белорусского комплекса ближе. В этот раз привез нескольких своих друзей, чтобы поучаствовать в исторической реконструкции боев на Халхин-Голе 1939 года.
Танки
Как уже говорилось, танки — главная «фишка» «Линии Сталина». В экспозиции историко-культурного комплекса их представлено несколько десятков: от «старичков» времен Второй мировой войны до современного вооружения. Большинство стоит статично, но нас интересуют именно «живые» машины, которыми «Линия Сталина» в последние годы славится далеко за пределами страны.
На окраине комплекса особняком стоит мехдвор «Линии Сталина», или, как его еще здесь называют, парк.
К нам подходит крепкий дедушка, вытирает ветошью испачканные мазутом руки и представляется: Михаил Михайлович.
В свои 83 года старый танкист Михаил Оношко с удивительной легкостью запрыгивает на высокий борт Т-34. Лихо натянув шлемофон, ныряет в командирский люк, привычным движением запускает стартер. Машина, словно лошадь, почувствовавшая руку хозяина, оживает. Михаил Михайлович хорошо помнит военное время: тогда еще подростком он видел, как промаринованные порохом и мазутом военные механики ремонтировали своих «подопечных». Наверное, с этого времени и зародилась страсть к боевым машинам. Вот уже более полувека он нянчится с танками. Ездит в них сам и учит других, консультирует механиков, если те затрудняются в «диагнозе» и «методе лечения». Говорит о танках, как строгий отец о малых детях, — сухо, с гордостью.
«Это самый лучший танк, — рассказывает он о „тридцатьчетверке“. — Легкий, проходимый, быстроходный. Немцы его шибко боялись. Наши солдаты, чтобы навести еще больше ужаса на фрицев, брали дырявое ведро и крепили его на конце дула, в итоге издалека пушка казалась еще большего калибра, чем есть на самом деле. Немцы бежали без оглядки. Ну а вообще жизнь танкиста была недолгой. В каждый бой идешь как в последний. Боком машину подвернул — и все».
Покалеченные, увязшие в болотах и утонувшие в реках и озерах танки находят по всей Беларуси до сих пор.
— Вот эта машина лежала в речке, в одном из районов Могилевской области, — рассказывает заместитель директора благотворительного фонда «Память Афгана» Александр Голубович, показывая на стоящий под навесом немецкий Sturmgeschütz III. — Судя по всему, во время боя взрывом ее сбросило с моста, и немцы не смогли ее эвакуировать, так и лежала. После войны местные жители сняли с нее двигатель, он работал как мини-электростанция в деревне, вооружение было снято военными специалистами, а вытаскивать саму машину не стали. Мы привезли ее сюда два года назад, начали восстанавливать в точности по чертежам — и сейчас не знаем аналогов этого уникального экземпляра на постсоветском пространстве.
— А эта машина принимала участие в боевых действиях?
— Да, этот танк участвовал еще в боях на Халхин-Голе против японцев в 1939 году, потом его перебросили сюда, в Беларусь, он участвовал в крупнейшем танковом сражении при Сенно, где и утонул.
— Сколько может стоить такой танк сейчас?
— Думаю, речь идет о миллионах долларов, начиная с пяти-шести. Говорят, например, что наш БТ-7 хотел Шварценеггер покупать, ведь в свое время в Австрии он служил танкистом. Но кто же ему его продаст? Даже у Кубинки, крупнейшего музея военной техники России с его богатейшей коллекцией, такого нет. БТ-5 есть, а 7-го нет.
Мы делаем хорошее дело. Вот, к примеру, такая история. У нас тут есть большая коллекция современной военной и инженерной техники. И пару лет назад вижу: идут три мужика, и вдруг один говорит: «У-у-у… Моя родная радиолокационная станция. Я ж на ней служил». И он полез на нее, дверь пытался открыть. А ведь это современная техника, может быть, мало кому интересная, но он ее увидел, и ему это приятно. И людям, которые с ним приехали, — им тоже приятно. Поэтому мы хотим собрать как можно больше экземпляров техники и сохранить ее. Ведь военная техника — это тоже элемент истории и культуры народа.
