В 1812 году французский император, удачливый полководец, потерпел фиаско в походе на Россию. В день рождения Наполеона вспомним 7 вещей, которые шокировали его в России.
Тактика русской армии
Тактикой русского войска Наполеон был сражен и в прямом и в переносном смысле. Русская армия под руководством генерала Барклая де Толли держалась тактики постоянного отступления. Войска уходили из Витебска, Смоленска, Москвы. До рокировки Толли и Кутузова французы удостоились только двух битв. К отступлению русских войск Наполеон относился неоднозначно. В начале похода такое поведение противника было на руку французскому императору, он мечтал дойти до Смоленска с малыми потерями. Смоленск французы не захватили, а получили в совершенно непрезентабельном виде. Останавливаться в городе оказалось бессмысленным, двигаться дальше было страшно. Армия, надеющаяся на блицкриг, двигалась все дальше, вглубь огромной страны. Солдаты входили в пустующие города, доедали последние запасы и паниковали. Бонапарт, сидя на острове Святой Елены, вспоминал: «Мои полки, изумленные тем, что после стольких трудных и убийственных переходов плоды их усилий от них постоянно удаляются, начинали с беспокойством взирать на расстояние, отделявшее их от Франции».
Толстые стены
Рассказ о непробиваемых стенах Смоленска занимает у Наполеона целую страницу. От описания прекрасного вида города, Наполеон обращается к бессмысленным попыткам захватить его: «Я употребил весь артиллерийский резерв для пробития бреши в куртине, но тщетно – ядра наши застревали в неимоверно толстых стенах, не производя никакого действия. Только одним способом можно было сделать пролом: направить весь наш огонь против двух круглых башен, но разница в толщине стен была нам неизвестна».
Пожары
Если бы не опубликованные воспоминания Бонапарта, можно было бы подумать, что именно французы принесли на русскую землю огонь. Движение войска Наполеона сопровождалось пожарами — горели города и дороги. В Смоленске, Гжатске, Малом Ярославце тушили пожары сами французы. Русские сжигали все — дома, магазины, улицы, посевы. Посреди Москвы Наполеон недоумевал — отчего же она горит? А потом грустно, но красиво записал: «Москва превратилась в огненное море. Вид с кремлевского балкона был бы достоин Нерона, поджигающего Рим, что же касается меня, то я никогда не походил на это чудовище, и при взгляде на эту ужасную картину сердце моё обливалось кровью».
Города
Искусство русских зодчих восхищало Наполеона, в своих воспоминаниях он описывал башни Смоленска, отвлекаясь от стенобитных неудач. Москва же и вовсе сразила французского императора: «Построенная подобно Риму, на семи холмах, Москва представляет весьма живописный вид. Надо видеть картину, которую представляет этот город, полуевропейский, полувосточный, с его двумястами церквей и тысячью разноцветных глав, возвышающихся над ними, чтобы понять чувство, которое мы испытали, когда с высоты Поклонной Горы увидели перед собой Москву».
Партизаны
Приятно сознавать, что больше всего Наполеона шокировало и восхитило поведение русского народа. О народной войне Наполеон говорил: «Самая грозная армия не может успешно вести войну против целого народа, решившегося победить или умереть. Мы имели дело уже не с жителями Литвы, равнодушными зрителями великих событий, совершающихся вокруг них. Всё население, составленное из природных русских, при нашем приближении оставляло свои жилища. На нашем пути мы встречали только покинутые или выжженные селения. Бежавшие жители образовывали шайки, которые действовали против наших фуражиров. Они нигде не беспокоили сами войска, но захватывали всех мародеров и отставших».
Погода
Наполеон вторгся в Россию в начале лета, а выбирался из нее уже ближе к весне. Император Франции успел сложить свое мнение о погоде в России, например, осень стала «прекраснейшей, необычной в этих суровых краях». С суровыми холодами Наполеону пришлось столкнуться в самый невыгодный момент, по пути домой: «С 7 ноября холод увеличился и с ужасающей быстротой развил степень расстройства армии, начавшегося уже под Вязьмой».
Дороги
Наполеон прошел множество русских дорог, и ни одна его не удовлетворила. Причина не в погоде, о ней у императора сложилось отдельное мнение. В своих воспоминаниях Бонапарт называл русские дороги исключительно непроходимыми: «Недостаток сведений о состоянии дорог, неполные и недостоверные карты края, были причиной того, что я не отважился пустить корпуса по разным направлениям, так как ничто не доказывало существование удобопроходимых дорог».
