Между оператором службы секса по телефону и клиентом существует договор взаимного самообмана. Звонящий предполагает, что говорит со своей самой секретной фантазией — и оператор охотно играет эту роль. Секс по телефону — это театр. Фальшивая игра страстей в режиме реального времени, управляемая умелым режиссером. Но вот увидеть, кто на самом деле находится на том конце провода – большая удача.
Я никогда не думала, что буду работать в “сексе по телефону”. В течение многих лет до этого, во время обслуживания клиентов, они подмечали мой сексуальный голос. Я то думала, он профессиональный, а не сексуальный. Эта работа — такое же обслуживание. Только клиенты оставляют кое-что иное, чем просто улыбку.
Моя премьера была в субботу в полночь. Это был джентльмен, который назвал себя Бобом. Он рассказал мне о своем первом сексуальном опыте. Он объяснил, что у него не было никого, с кем он чувствовал бы себя комфортно, и я чувствовал странную близость между нами. Я думаю, что легче выпустить подавляемые желания с вымышленным человеком, потому что не будет никаких последствий в реальном мире.
Я — сильный мужчина, который говорит с женщинами. Они хотят меня. Они хотят, чтобы я говорил с ними и увел в другой мир. Я это могу. Человек для женщин. Я говорю с молодыми женщинами. Говорю с пожилыми женщинами. Я говорю и на испанском и на английском языке. Они хотят, чтобы я встретился и начал жить с ними, но я занимаюсь только телефонными разговорами.
Я пришла в “секс по телефону”, потому что подумала: “Почему бы не получать деньги за грязные разговоры, тем более я и так этим занимаюсь”. Это поднимает мое чувство собственного достоинства, знающие парни смотрят на мои фото и хотят со мной поговорить.
Мне 60 лет, я бакалавр Культурной Антропологии, Колумбийский университет, замужем последние 25 лет. Мужчины звонят мне по множеству причин. Я называю это “оперативным снятием напряжения”. Это не секс — это кокетство из тестостерона, питаемого склонностью к порнографии, одиночества и потребности услышать голос женщины. Я зарабатываю вдвое больше, чем было в корпоративном мире. Я работаю дома, денежные переводы приходят на мой банковский счет ежедневно.
Я даже могу иногда отказаться от заработка, так меня заводят эти разговоры.
Для клиента, когда только отвечаю на звонок, я — неодушевленная Барби. Они понятия не имеют, как я выгляжу, кто я и как себя чувствую. Они могут только вообразить. Это моя работа — потворствовать их фантазиям, убедить их, что я не кукла. Я — их мечта, обращенная в реальность. Если они спрашивают, блондинка ли я, я становлюсь блондинкой. Если они спрашивают, насколько я мокрая, я говорю им, что мои трусики намокли. Я отзываюсь на каждый звук, который делает клиент, я поощряю их, я вдыхаю жизнь в их фантазии, я удаляю куклу из плоти.
Буквально вчера вечером я получила возможно самый ужасный звонок за долгое время. Посетитель застрелился во время разговора. Совершенно точно это был выстрел, сопровождаемый звуком тела, падающего с глухим стуком на пол. Такие вещи всегда пугают меня. Мой текущий послужной список достигает одного признания кровосмесительного сексуального насилия, просьбу сделать фелляцию моему младшему брату и два других самоубийства.
Был парень, который хотел быть моим щенком. Он звонил мне почти каждую неделю и мы говорили больше часа, но я никогда не знала, что сказать ему. Я говорила о том, как выгуливаю его и хожу с ним к ветеринару. Я даже не знаю, нравилось ли ему это, потому что он всегда молчал.
