«Мы спрашивали морячков о том, как служить, ну, в смысле… Ну, как бы… страшно или нет, сильно ли… Ну, понятно… Но спрашивали как бы без особого интереса, как бы так…
А те говорили: Неее, щас служить нормально — пионерский лагерь, вообще нормально, пальцем никто не…, не ссыте. Вот мы служили — это да… Тогда было, да… Серега, скажи, щас-то — пионерский лагерь. Неее — нормально… Только, главное, на Русский остров не попасть, а так — нормально…
Я как-то сразу запомнил и заволновался: Так, главное — не попасть на Русский остров, потому что туда не стоит попадать, а если туда не попадешь, — все будет нормально. Но почему-то в то, что все будет нормально, не очень верилось…
Мы приехали во Владивосток рано утром, было еще совсем темно, и в воздухе висел туман…, даже не туман, а как бы маленький дождик, но такой мелкий и который не падает, а буквально висит в воздухе. Он был удивительно освещен прожекторами вокзала и порта, которые во Владивостоке рядом, и страшно холодным. Но мне так и не пришлось увидеть Владивосток днем, уже через три часа меня везли на катере на Русский остров.»
Это был отрывок из пьесы Евгения Гришковца «Как я съел собаку». До этого я ничего не слышал про Русский остров, да и потом тоже. И как-то забыл вовсе про него, пока не прилетел во Владивосток. А когда Вадим сказал — поехали на Русский остров, искупаемся, половим мидий и посмотрим форты, то я как-то напрягся. На Русский остров? Зачем? Туда же вроде как не стоит попадать…
С тех пор я побывал на острове дважды. Говорят, что с форта номер 9, получившего название «Форт Князя Рюрика», открываются невероятной красоты виды на Тихий океан и соседние острова. Прямо загляденье. Но мне оба раза не повезло. Я приезжал в самую неподходящую погоду
Я нейтрально отношусь ко всем фортификационным сооружениям и обычно не трепещу перед их видами. Но тут меня проперло. Далеко на острове, в какие-то 1910-е годы, без каких-либо автомеханических бетононасосов и кранов Либхер, всего за шесть лет умудрились построить такие гениальные масштабные укрепления. В заросшей траве по фотографиям сложно оценить размеры крепости, нужно приезжать лично, брать фонарик и спускаться в подземелья. Эти укрепления принадлежат к числу самых мощных приморских крепостей мира. И создавались они исключительно русскими военными инженерами, строителями, солдатами и саперами. Короче, это вам не хухры-мухры. Это Русский остров.
Форты Владивостокской крепости проекта 1910 года — последние построенные такого рода объекты в мире. Несмотря на всю их мощь и внушительность, на миллионы выделенных на постройку средств и на годы, понадобившиеся на их возведение, эти форты никогда не должны были разразиться огнем по войскам неприятеля. Крепость не единожды спасала Приморье от налетов врагов — спасала одним своим присутствием. Руководство армий противников отчетливо понимало: пойти на противостояние с фортами крепости — верная смерть даже для самого многочисленного войска.
Гигантский форт Князя Рюрика с великолепным военным потенциалом постигла та же участь, что и большинство объектов Владивостокской крепости — сегодня он заброшен, постепенно подвергается разрушению из-за нашествий вандалов и неумолимого течения времени. Из всех живых существ мы встретили только внушительных размеров осиный улей.
Бесконечные галереи стрелковых брустверов и артиллерийских барбетов сменялись убежищами и непонятными подземными ходами. Повсюду была сырость и безысходность. Особенно жутко смотрелись затопленные лестницы, уходящие в плотную темноту мутной воды. Вадим ходил по темным галереям как у себя дома:
— А, нам вот сюда — указывал он тусклым фонариком телефона куда-то вниз, куда-то очень далеко вниз, туда, откуда не возвращалось даже эхо. — Там дальше начнутся контрминные галереи…
Нас была целая орава людей и мы были с фонариками. На улице был день, пусть и пасмурный. Но мне было не по себе. Мы долго спускались вниз, и стало совсем холодно. Так холодно, что изо рта пошел пар. Карабкаясь в три погибели в тесных и темных тоннелях, я отметил для себя тот факт, что лучше я залезу на самый высокий шатающийся кран, чем стану спелеологом.
Крепостные сооружения строились с учетом всех достижений фортификационной науки того времени. Они прекрасно вписаны в пересеченный рельеф местности, что значительно увеличивало их боевые возможности. Качество и прочность возведенных сооружений и их последующая модернизация позволили сохранить свое значение в течение нескольких десятилетий. Это послужило одной из причин, по которым японское правительство не решилось вступить в войну на стороне гитлеровской Германии.
Остров Русский административно является частью Владивостока. До возведения одноименного моста, попасть на остров можно было только на «параходе», то есть на пароме. Это явление было одновременно и плюсом и минусом.
1 августа 1012 года было открыто движение автотранспорта по Русскому мосту. Это самый большой в России вантовый мост. Он соединяет полуостров Назимова с мысом Новосильского на острове Русском.
Строительство было начато 3 сентября 2008 года в рамках программы подготовки города к проведению саммита АТЭС в 2012 году.
Русский мост — самый длинный по пролету мост в мире среди вантовых мостов. Его основной пролет больше километра (1104 метра), а общая длина с эстакадами составляет более трех километров.
Насколько велик Русский мост, настолько же велик контраст дорог на острове. Шикарный четырехполосный автобан заканчивается зелеными мусорными контейнерами, откуда направо уходит пыльный грейдер под названием «Американка».
«Американка» — очень живописная дорога, но только если у вас есть в машине кондиционер. Лучи солнца, буд-то через туман, пробивались через клубы пыли, акцентируя воздушную перспективу.
На Русском острове, как и на Куршской косе, можно встретить обленившихся животных, которые вместо охоты, занимаются попрошайничеством у туристов. Напомню еще раз — кормить диких животных нельзя.
Мы свернули в сторону бухты и дорога действительно испортилась. Аккуратно прощупывая Блейзером дно очередной огромной лужи, мне казалось, что я совершаю подвиг. Параллельно слева нам шумел двигателем праворульный Крузак, а точнее Лексус. Перед большой грязной лужей из него вышли две молодые девушки оценить глубину водоема и обратились к нам с вопросом:
— А дальше дорога вообще есть?
— Должна быть — неуверенно ответил я, — а вы сами не знаете, куда едете?
— А мы за вами плывем — вы так уверенно прете.
В конце концов мы стали снижаться к воде. Я уже представил себе невероятной красоты дикий пляж, пальмы (хотя какие на Русском острове пальмы?), уходящий за горизонт белый песок и бескрайнее море… Всего один раз застряв в грязи, вот они мы, такие молодцы, пробились через все препятствия и буреломы, и вышли к настоящей красоте, где в гордом одиночестве будем купаться в теплом море…
Но не тут-то было! Для кого подвиг, а для кого обыденность. Каково было мое удивление увидеть на пляже обычные пузотерки, да в таком количестве. В бухте было не протолкнуться!
На пляже было довольно шумно, поэтому мы решили встать лагерем немного подальше. С приходом ночи бухта Песчаная стала похожа на пляж в Хургаде. Слышались все те же невпопад бубнящие басы туц-туц-туц, пьяные крики и летящие в небо китайские фонарики.
