ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО.
Донецк, многострадальный Октябрьский поселок, прилегающий к разбитому аэропорту. Ежедневные обстрелы. Шальные (а может и целенаправленные) снаряды и мины залетают на мирные улицы, разрушают ночами спящие кварталы, утюжат частный сектор поселка, несмотря на полное отсутствие там военных. Звонок на мобильный:
- Здравствуйте! Мне посоветовали обратиться к вам как к специалисту. Вы же крыши делаете?
- Да...
- У моей мамы мина попала в дом, разрушена крыша. Я сама нахожусь в Киеве, ничем не могу помочь, вся надежда на вас...
Первый выезд на место, оценка повреждений с постоянной оглядкой на доносящуюся со стороны аэропорта канонаду. До него рукой подать. Взрыв 80 миллимметровой мины разрушил крышу, дымоход, оставил пробоину в потолке и хвостовик-стабилизатор, застрявший в полу всего лишь в полуметре от диванчика, на котором обыкновенно спала хозяйка. По счастливой случайности именно в перед обстрелом она вышла к соседке.
Многострадальная улица Стратонавтов, по которой теперь уже никто не ходит и не ездит (простреливается) всего в пятидесяти метрах от этого дома. Короткое сентябрьское перемирие. Закуплены лес, шифер, рубероид. Три дня ударной работы: с Днем рождения, Дом! Новенькая крыша блестит оцинковкой коньков, вместо кирпичного дымохода установлен керамический - жизнь продолжается!
Энергетики с автовышки восстановили порванные осколками провода - да будет свет! Газовщики заварили дырку в пробитом газоводе - пользуйтесь! Правда последний день работы омрачился новой эскалацией конфликта, снова начались обстрелы... Быстро собраны инструменты и - домой, подальше от разрывов. А по пути - сюрреалистические картины настоящего: брошенные дома, дома с поврежденными или сгоревшими крышами, дома без стекол, дворы с разрушенными или посеченными осколками заборами... Четыре остановки - и я на ж/д вокзале. Короткий переход на другую сторону по подземной галерее - и, как-будто в сказке, поднявшись на привокзальную площадь, оказываешься в мирной жизни: кругом беззаботные люди, целые дома с целыми крышами и стеклами...
ВТОРОЕ СВИДАНИЕ.
Прошло полтора месяца.
- Алло, Сережа? Добрый день! А у нас снова несчастье. Нет, с мамой все в порядке, я забрала ее к себе в Киев: ну нельзя женщине в 78 лет каждую ночь проводить в погребе из-за постоянных обстрелов! Говорят, снаряд упал прямо перед домом, разбило забор, вынесло взрывной волной все стекла. Вся надежда снова на вас: больше обратиться просто не к кому.
И вот я на месте. Картина печальная. Воронка от снаряда метр глубиной и около двух в диаметре. Основной удар пришелся на забор и сарай соседа. Осколки приняли на себя садовые деревья и стены. Стекол действительно нет...
Близкая канонада заставляет работать быстро. Окна наглухо забиты линолеумом. Забор восстановлен на скорую руку из подручных материалов: лишь бы бродячие собаки во двор не проникли. В процессе работ под обломками забора обнаруживаю тельце хозяйской собачки: не убереглась от осколков. Маленький могильный холмик вырос прямо тут же. Короткий разговор с вышедшим на шум соседом.
- Газа уже больше полутора месяцев нет, света - нет. Есть только вода. Уезжать некуда, да и как же я дом брошу. Нет, спасибо, сарай ремонтировать не буду - не до того, да там кроме угля и дров ничего и не было.
Быстрые сборы - и в обратный путь, мимо стай одичавших собак, среди которых замечаю парочку элитных: шарпея и лабрадора, видать не до четвероногих друзей было покинувшим их хозяевам. За прошедшие недели изменения видны невооруженным взглядом. Неутешительные изменения. Оборванные линии электропередач, новые воронки, один полностью разрушенный дом, две сгоревшие крыши, на одной из которых прямо по перекрытию натянута пленка - все, на что у людей хватило средств и сил; добавилось выбитых стекол и пробоин в заборах... Людей на улицах практически нет. Единичные, да и те - старики...
Снова ж/д вокзал, но сказки на той стороне уже нет. Разбита остановка, сгорело крыло Донецка-товарного, пострадали музейные паровоз и теплушка, стоящие на вечном приколе. На привокзальной площади остовы сгоревших автомобиля и троллейбуса.
Люди стараются не задерживаться. Подходит троллейбус и вдруг раздаются близкие разрывы. Площадь быстро пустеет, народ практически на ходу впрыгивает в отходящий транспорт, увозящий нас туда, в центр города, в мирную еще жизнь...
БОГ ТРОИЦУ ЛЮБИТ.
Прошел еще один месяц войны.
- Алло! Сережа, здравствуйте! Спасибо вам за все, что вы для нас делаете, мне действительно не к кому больше обращаться: там остались одни немощные старики, но... К нам опять, как звонила соседка, прилетел снаряд. Вы бы не могли...
Кто она мне? Никто. Так, голос на том конце телефонного провода, даже не видели друг друга ни разу. Но - приятный голос, доброжелательная речь с неподдельными нотками обеспокоенности за судьбу Дома, ее Отчего Дома, в котором она выросла, и из которого была вынуждена вывезти старушку-мать.
Ранее морозное утро. Тайком от родных (аэропорт теперь - арена ежедневных боевых действий, и ни за какие коврижки они легально меня туда бы не пустили) вновь направляюсь знакомым уже маршрутом. В автобусе даже не все сидячие места заполнены: без крайней необходимости люди стараются в те края не соваться. Изменения поражают. Вот пятиэтажки с разбитыми стеклами (в мороз!), развевающимися занавесками, без электричества, вот новые воронки на улице (теперь я уже знаю: такие оставляют снаряды САУ), вот стены с дымоходом - все, что осталось от частного дома. Кругом оборванные провода, пробитые газопроводы - ремонтные бригады сюда, в район боевых действий, не ездят. И - собаки. Огромные, по 20-25 особей, стаи всех пород и окрасов. Смотрят настороженно, иногда вопрошающе, но чаще с молчаливой надеждой: не перепадет ли чего вкусненького? Но после недалекого разрыва быстро разбегаются кто куда. И вот я на месте. Крыша цела, даже осколочных повреждений не видно. Восстановленный заборчик и линолеум на окнах - невредим. Но что-то настораживает... Ах, да! Весь двор и огород усыпан осколками шифера, обломками досок, каким-то мусором. Так и есть: воронка в огороде. Такие оставляет "Град".
Полностью разрушен и не подлежит восстановлению межевой забор, выбиты стекла в оставшихся четырех окнах дома и в сарае. Соседская спутниковая антенна похожа на дуршлаг, а стена его дома - на сито. Однако, созерцать некогда. Остатками линолеума залатаны пустые глазницы окон, заколочена наглухо входная дверь: Дом осиротел, он почти в коме....
По улице быстрым шагом проходит женщина, стучит в калитку к соседке наискосок от меня:
- Степановна! Степановна!!!
За воротами слышится шуршание, появляется бабуля.
- На вот тебе, возьми: тут хлеб, колбаса.... Что ж ты, Степановна, так крепко калитку на проволоку закрутила? Мне ж до нее не достать отсюда, а сама уж и раскрутить не можешь! Ой-ой, держи кота! Колбасу из пакета тянет, паразит!
В этот момент где-то вверху раздается шипение. Женщина кричит:
- Это к нам летит! - и бросается к своему дому.
Взрыв раздается метрах в 400-х от нас. На улице уже никого. Снова шипение, теперь уже со свистом: мина взрывается на сто метров ближе, слышно как ложатся осколки дворов через шесть от меня. Поднимаюсь с земли: все, пора и честь знать!
Вечером, уже дома, из новостей узнаю, что снаряд упал на проспекте Жукова рядом с автобусом №6А, каким я добирался от вокзала к Дому. Два человека погибли, восемь ранено, в том числе и тот самый водитель, с которым я ехал...
Война не щадит никого. Чью-то душу заберет шальной боеприпас. А чья-то отлетит в мир иной из высохшего от голода и холода бренного тела забытого Богом и родней старика, не сумевшего или не пожелавшего покинуть родной дом.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
Прошли новогодние праздники. Был даже настоящий, а не от фосфорных снарядов, фейерверк, когда первой реакцией было: что, опять началось?! И с документами - в подвал. Ан нет, обознатушки! Соскучился народ по праздникам. А то, что по всему городу автоматная трескотня и все небо в трассерах - так это от избытка чувств. Пе-ре-ми-ри-е ведь! Зыбким оно оказалось... Как раз на Рождество маховик войны раскрутился с новой силой. Спустя несколько дней снова знакомый киевский голос в трубке:
- Здравствуйте, Сережа! Знаете, как моя мама ждет весну! Как ей надоела моя киевская высотка, как она мечтает вернуться в Донецк, в свой дом, к своему огороду, верному Тузику. Я не сказала ей, что Тузик погиб, берегу ее сердце от лишних волнений, возраст все-таки. И уж конечно не скажу ей, что она никогда не сможет вернуться в свой дом. Ни-ког-да. Знакомые сообщили, что вчера там у вас снова был сильный обстрел. Прямое попадание. Дом сгорел....
Чуть позже я разыскал сводки за вчерашний день. Да, вот знакомая улица, вот знакомый номер дома. Ошибки нет: Дом сгорел. Обычный дом, каких сотни в Донецке. Но этот уже стал для меня каким-то особенным. И вот - его нет.
ДОМ УМЕР....
