Что будет, если человека поместить в камеру сенсорной депривации?
Сенсорная депривация — продолжительное, более или менее полное лишение человека сенсорных впечатлений. Если во время секса вы завязываете друг другу глаза, это тоже отчасти сенсорная депривация. Не видя своего партнёра, вы можете сконцентрироваться на тактильных ощущениях и, возможно, открыть для себя что-то новое. Если вы закроете глаза и заткнёте нос, а кто-то вам даст ложку корицы, то хрена с два вы угадаете, что во рту у вас именно она. Это тоже отчасти сенсорная депривация. Но что будет, если лишить мозг вообще всех источников информации?
Этим же вопросом в 1954 году задался доктор Джон Лилли и решил экспериментально проверить, что же собственно будет с мозгом в отсутствии внешних раздражителей, когда перестает поступать информация по вестибулярному, слуховому, зрительному, тактильному и прочим каналам. Многие в то время считали, что человек сойдет с ума, либо мозг его «выключится», якобы для его функционирования необходим внешний поток информации.
Первую камеру сенсорной депривации он соорудил в Национальном институте психического здоровья в городе Бефесда, штат Мэриленд, США. Это был звуко- и светонепроницаемый бак, заполненный раствором английской соли (гептагидрат сульфата магния) высокой плотности, температура которого соответствует температуре человеческого тела. Помещённый в бак человек оказывается как бы в невесомости. При этом ничего не видит, не слышит, не чувствует запаха, вкуса (если воду не сосёт), не чувствует температурного дисбаланса и не соприкасается ни с чем.
Короткие периоды нахождения в этом отрезанном от мира состоянии оказывают расслабляющее воздействие на человека. Мозг отдыхает от постоянного потока информации. Но если провести наедине с самим собой чуть больше времени, начинается самое интересное. Через какое-то время мозг начинает компенсировать недостаток внешней информации с помощью галлюцинаций. Зрительных, слуховых или другого рода. В зависимости от того, сколько тараканов живёт в вашей голове, вы можете испытать апатию, беспокойство, депрессию, которые будут сменяться радостной эйфорией или раздражительностью. Вас могут посетить какие-то творческие озарения.
Американский физик Ричард Филлипс Фейнман в своей книге «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!» так описывал свой опыт сенсорной депривации в камере доктора Лилли:
Я подумал, что испробовал бы все, что угодно, чтобы получить галлюцинацию, и отправился в емкость. На каком-то этапе игры я внезапно осознал — это сложно объяснить, — что я сдвинулся на дюйм в сторону. Другими словами, мое дыхание, вдох и выдох, вдох и выдох, происходит не в центре: мое эго слегка сдвинулось в одну сторону, примерно на дюйм.
Я подумал: «А где же на самом деле находится эго? Я знаю, что все считают, что мышление происходит в мозге, но откуда они это знают?» Я уже читал о том, что это не казалось людям столь очевидным, пока не было проведено множество психологических исследований. Греки, например, считали, что мышление происходит в печени. Тогда я подумал: «Возможно ли, что дети узнают, где находится эго, видя, как взрослые прикасаются рукой к голове, когда говорят: «Дайте мне подумать»? А потому мысль о том, что эго находится именно там, может быть лишь традицией!» Я осознал, что если смог сдвинуть свое эго на один дюйм в сторону, то смогу сдвинуть его и дальше. Вот это и стало началом галлюцинаций.
Я попробовал и через некоторое время спустил свое эго через шею к середине груди. Когда упала капля воды и ударила меня по плечу, я почувствовал ее «прямо там», над «собой». Каждый раз, когда падала капля, я немного пугался, и мое эго быстро возвращалось по шее на свое обычное место. И тогда мне снова приходилось спускать его. Сначала у меня уходило много времени на то, чтобы спустить эго вниз, но постепенно стало легче. Мне удалось научиться спускать себя до самой поясницы, смещаясь в одну сторону, но дальше я продвинуться не смог.
В другой раз, когда я находился в емкости, изолированной от внешних воздействий, я решил, что если я могу сдвинуть себя к пояснице, то я, должно быть, могу совсем покинуть свое тело. Так что мне удалось «отойти в сторону». Это сложно объяснить — я двигал руками, разбрызгивал воду, и, хотя я их не видел, я знал, что они там. Но, в отличие от реальной жизни, где руки расположены с двух сторон и опущены вниз, здесь они обе были по одну сторону! Ощущение в пальцах и все остальное было таким же, как и в нормальной жизни, только мое эго сидело вне меня, «наблюдая» все это.
Почему тамплиеров сжигали на кострах?
Официально этот орден назывался «Тайное рыцарство Христово и храма Соломона». Поскольку по-французски храм — temple (тампль), членов этого рыцарского ордена и прозвали тамплиерами. Орден был создан в Палестине в 1018-1119 годах. Первоначально его члены должны были охранять паломников от нападения, а также дороги, ведущие от морских пристаней к христианским святыням. В 1128 году этот орден был официально признан католической церковью. Каждый вступавший в него должен был дать три обета: послушания, целомудрия и бедности. Одновременно рыцарь должен был передать ордену все свое состояние.
Вот почему орден тамплиеров очень быстро стал одним из богатейших рыцарских орденов в Европе. На накопленные богатства тамплиеры приобретали крупные землевладения в различных странах Европы: Франции, Англии, Шотландии, Фландрии, Испании и Португалии. К XII веку этот офицерский орден владел не только землями, но и морскими портами, а также мощным флотом. Одновременно рыцари стали крупнейшими банкирами, ссужавшими деньги европейским монахам.
Все это порождало неизбежную зависть и гнев правителей различных стран, мечтавших стать владельцами сокровищ тамплиеров. Однако большие пожертвования, которые орден передавал католической церкви, на первых порах защищали его от подобных посягательств. Только в XIII веке, когда руководство ордена отказалось участвовать в крестовом походе против еретиков — катаров и альбигойцев, среди которых было немало тамплиеров, против них и начались гонения. Вскоре один из влиятельнейших церковных рыцарских орденов прекратил свое существование, а многие его члены были зверски замучены в застенках инквизиции и сожжены на кострах. Произошло это ужасное событие в 1307 году.
Самая жуткая тайна Антарктиды
Английский полярный исследователь Роберт Скотт стремился первым достичь Южного полюса, но ему не повезло; его опередил норвежец Руаль Амундсен. Скотт обнаружил в заветной точке вымпел, оставленный соперником всего за неделю до него. Обратно англичанин решил возвращаться, не повторяя маршрута Амундсена, — пошёл через область магнитного полюса и погиб…
Полвека спустя советская экспедиция, основавшая в Антарктиде станцию «Мирный», отправила группу из шести исследователей в глубь континента, чтобы достичь Южного магнитного полюса. Вернулись лишь двое. По официальной версии, причиной трагедии были жестокая буря, сильнейшие морозы и отказ двигателя у вездехода.
Следующей группой исследователей, отправившейся к Южному магнитному полюсу, стала американская. Было это в 1962 году. Американцы учли печальный опыт советских коллег — оборудование взяли самое совершенное, в экспедиции участвовали 17 человек на трёх вездеходах, с ними поддерживалась постоянная радиосвязь.
В этой экспедиции никто не погиб. Но вернулись люди на одном вездеходе. Все они находились на грани помешательства. Исследователей немедленно эвакуировали на родину, но о том, что произошло в походе, известно до сих пор очень мало.
После американцев к Южному магнитному полюсу отправились советские исследователи. Один из участников этого похода Юрий Ефремович Коршунов до недавнего времени жил в Санкт-Петербурге. Одному репортёру удалось «разговорить» его по поводу случившегося в том давнем походе. Репортёр записал рассказ полярника, но опубликовать его так и не сумел. Коршунов тем временем умер.
И вот недавно рассказ Юрия Ефремовича, изобилующий невероятными подробностями, появился в американской печати. Приводим его в переводе с английского.
«Был полярный день, — рассказывал Коршунов, — и почти всё время нашего пути стояла прекрасная погода. Термометр показывал всего минус тридцать градусов по Цельсию, ветра не было — для Антарктиды это редкость. Мы прошли маршрут за три недели, не потеряв ни минуты на ремонт машины. Первая неприятность произошла, когда мы разбили основной лагерь в точке, соответствовавшей, по всем нашим замерам, Южному магнитному полюсу. Все были вымотаны, поэтому легли спать пораньше, но заснуть не могли. Чувствуя неясное беспокойство, я встал, вышел из палатки и метрах в трёхстах от нашего вездехода увидел… светящийся шар! Он подпрыгивал, будто футбольный мяч, только размеры его были раз в сто больше. Я закричал, и все выбежали наружу. Шар перестал подпрыгивать и медленно покатился к нам, на ходу меняя форму и превращаясь в какое-то подобие колбасы. Менялся и цвет — становился темнее, а в передней части „колбасы“ начала появляться страшная морда без глаз, но с отверстием, похожим на пасть. Снег под „колбасой“ шипел, будто она была раскалённой. Пасть шевелилась, и мне показалось, будто „колбаса“ что-то говорит.
Фотограф экспедиции Саша Городецкий пошёл вперёд со своей камерой, хотя старший группы Андрей Скобелев кричал, чтобы он стоял на месте! Но Саша продолжал идти, щёлкая затвором. А эта штука… Она мгновенно опять изменила форму — вытянулась узкой лентой, и вокруг Саши возник светящийся нимб, будто вокруг головы святого. Помню, как он закричал и уронил аппарат…
В этот момент раздались два выстрела — стреляли Скобелев и стоявший справа от меня наш врач Рома Кустов… Мне показалось, что стреляли не разрывными пулями, а бомбами — такой был звук. Светящаяся лента вспухла, во все стороны брызнули искры и какие-то короткие молнии, и Саша оказался охваченным как бы огнём.
Я бросился к Саше. Он лежал ничком и… был мёртв! Затылок, ладони и, как потом оказалось, вся спина словно обуглились, полярный спецкостюм превратился в лохмотья.
Мы попытались связаться по радио с нашей станцией „Мирный“, но из этого ничего не вышло, в эфире творилось нечто невообразимое — сплошной свист и рычание. Никогда мне не приходилось встречать такую дикую магнитную бурю! Она продолжалась все трое суток, которые мы провели на полюсе.
Фотокамера оказалась расплавленной, будто от прямого попадания молнии. Снег и лёд — там, где „проползла“ лента, — испарились, образовав колею глубиной в полметра и шириной метра два.
Мы похоронили Сашу на полюсе.
Через двое суток погибли Кустов и Борисов, затем — Андрей Скобелев. Всё повторилось… Сначала появился один шар — прямо на Сашином холме, а минуту спустя — ещё два. Они возникли, будто сгустившись из воздуха, на высоте примерно сотни метров, медленно опустились, повисели над землёй и начали двигаться по каким-то сложным траекториям, приближаясь к нам. Андрей Скобелев снимал, а я замерял электромагнитные и спектральные характеристики — приборы заранее установили метрах в ста от машины. Кустов и Борисов стояли рядом с карабинами наизготовку. Они начали стрелять, едва только им показалось, что шары вытягиваются, превращаясь в „колбасу“.
Когда мы пришли в себя от шока, шаров уже не было, в воздухе стоял запах озона — будто после сильной грозы. А Кустов с Борисовым лежали на снегу. Мы сразу бросились к ним, думали, еще можно чем—то помочь. Потом обратили внимание на Скобелева, он стоял, прижав ладони к глазам, фотокамера лежала на льду метрах в пяти, он был жив, но ничего не помнил и ничего не видел. Он… это и сейчас страшно вспоминать… младенец. Ходил, извините, под себя. Не хотел жевать — только пил, расплескивая жидкость вокруг. Наверное, его нужно было кормить из соски, но, сами понимаете, сосок у нас не было, Кустова и Борисова мы даже не смогли похоронить — сил не было. Хотелось одного — смыться поскорее. А Скобелев все время хныкал и пускал слюни… На обратном пути он умер. В Мирном медики определили у него сердечную недостаточность и следы обморожения, но не очень сильного — во всяком случае не смертельного. В конце концов мы решились рассказать правду — слишком давило то, что произошло, К моему удивлению, нам поверили. Но ведь не было никаких убедительных доказательств. Отравлять новую экспедицию к полюсу не было никакой возможности — не позволяли ни программа исследований, ни отсутствие нужного оборудования. Насколько я понял, то же, что и с нами, произошло в 1962 году с американцами, Теперь вы понимаете, почему больше никто туда не стремится? Когда—нибудь, может, туда пойдут опять. Но не думаю, что это произойдет скоро, — слишком надежная требуется защита. Такая затея стоит миллионы долларов. Даже американцы вряд ли настолько богаты — они ведь сейчас, как известно, сворачивают свои антарктические станции. Основной интерес сегодня — так называемая озоновая дыра. Если бы не необходимость постоянного контроля за ней, вряд ли там вообще были бы сейчас люди.
Почему при взлете и посадке должны быть открыты шторки иллюминаторов?
Согласно правилам обеспечения безопасности полетов, во время руления, взлета и посадки самолета шторки иллюминаторов должны быть открыты. Дело в том, что именно на эти этапы воздушных перевозок приходится наибольшее количество аварийных ситуаций. Поэтому безопасности уделяется пристальное внимание.
Во-первых, ваши глаза должны привыкнуть к естественному освещению, благодаря этому вы сможете лучше видеть при возникновении аварийной ситуации. Вы, наверное, замечали, что при взлете/посадке также выключается и основное освещение в салоне.
Во-вторых, бортпроводники или даже пассажиры могут видеть, что происходит за бортом. Это позволит своевременно сообщить о возникновении нештатной ситуации экипажу или оценить во время эвакуации положение за бортом. Например, увидеть, есть пожар или нет. Кроме того, в случае аварийной посадки через иллюминаторы спасатели смогут увидеть, что происходит в салоне.
Ну, а в-третьих, для того, чтобы пассажиры не поранились. Ведь при жесткой посадке пластмассовая шторка может расколоться и повредить лицо осколками.
Кстати, за то, что разобьются сами иллюминаторы, можно не переживать. Он представляет из себя 2/х-3/х слойный стеклопакет. При этом силовыми, то есть способными выдерживать перепады давления, являются два стекла одновременно. Иллюминаторы спроектированы таким образом, что способны выдерживать давление между салоном и внешней атмосферой, сопоставимое с нагрузкой до 4 тонн. Внутреннее стекло иллюминатора, которое видят пассажиры внутри салона, носит декоративный характер. Его повреждение не повлияет на безопасность нахождения в самолете.
Огурцы на самом деле — фрукты, а не овощи
Огурцы относят к семейству тыквенных, но на самом деле они, как и помидоры — фрукты, а не овощи. По сути, огурец — это ползучая лоза, врастающая корнями в землю и цепляющаяся за решётки или другие несущие конструкции, обвиваясь вокруг опор тонкими спиралевидными завитками.
Растение обладает крупными листьями, образующими над плодами естественный навес. Плоды огурца — цилиндрические, удлинённые, с коническим концом, и могут достигать 60-ти см в длину и девяти см в диаметре. Как правило, огурцы более чем на 90% состоят из воды.
Огурцы родом из Индии, однако в настоящее время выращиваются на большинстве континентов. Их специально культивируют по крайней мере уже 3 000 лет, и, вероятно, первыми в Европе их начали употреблять в пищу греки и римляне. Записи свидетельствуют о появлении огурцов в 9-м веке во Франции, в 14-м веке в Англии и в 16-м веке в Северной Америке. На сегодняшний день существует множество различных сортов, которыми торгуют во всём мире.
Вчерашняя подборка Интересных фактов находится ЗДЕСЬ
