Каждый день в больших городах мы сталкиваемся с бездомными. Они сидят в метро, на вокзалах, ночуют в подъездах или теплотрассах. Государство, конечно, делает все, чтобы бомжей с улиц убрать – открывает приюты, есть службы, помогающие с документами. Но все равно, бомжи с улиц не исчезают.
Большинство людей опускаются на дно из-за водки. Причем такой образ жизни многим нравится. «Посмотри на меня, видишь, я же счастливый человек! Ты не представляешь, какое это счастье, когда нечего терять!»
Эти люди не стремятся в приюты, ведь там нельзя пить. Им не нужны документы, работа, будущее. У них все есть здесь и сейчас. Здесь, на дне, они кажутся абсолютно свободными, они даже полиции не интересны – ведь с них нечего взять. Главной целью жизни становится добыча водки. Пьют все и много. Некоторые вообще не трезвеют месяцами, пока не попадают в больницу. В таком состоянии они живут, пока в один прекрасный день не замерзнут на улице, или не погибнут от ножа собутыльника.
Вчера с приятелем мы решили составить компанию группе бездомных, выпить и поговорить за их непростую жизнь.
Началось наше путешествие с Кузнецкого моста. Оля — в прошлом работница паспортного стола, а ныне слегка опухшее лицо без определенного места жительства, — согласилась устроить нам погружение на социальное дно столицы. Стоимость входного билета на этот аттракцион была весьма демократична — 500 рублей.
Мы отправились на Цветной: как сказала Оля, местный бульвар является точкой сбора всех бомжей в округе. Первыми респондентами стали Леша и Валера. Алексей заявил, что он уроженец Венгрии и сын четы военных переводчиков, а Валера, кряхтя и пошатываясь, смог извлечь из горла лишь несколько низких звуков. Поначалу ребята вели себя настороженно и напряженно, но после того как в нашей компании появилась бутылка водки, заметно оживились. Даже Валера, который до этого толком не мог подкурить сигарету, вдруг продемонстрировал удивительную легкость движений с пластиковым стаканчиком.
БОМЖ
— Вот так и живем, – довольно сказал Леша, наливая вторую, – Сейчас посидим с вами и пойдем спать.
— Куда?
— В подъезд, – коротко ответил Леша и настороженно добавил: – но в какой именно — не скажу.
Оля пояснила: дислокации теплых подъездов — строжайшая тайна и сакральное знание в мире бомжей. Никто не палит своих точек: ребята разбиваются на группы по два-три человека и ночуют небольшими стайками. Леша, например, «живет» с Валерой: они ночуют вместе и всегда присматривают друг за другом. Гладя на них, показалось, что так, наверно, выгладили бы Том Сойер и Гекльберри Финн двадцать лет спустя.
Через десять минут к нам подошли еще двое. Алексей потянулся за водкой и, пытаясь открыть пробку, удерживая при этом стаканы, разбил бутылку. Невозможно описать потрясение, которое испытали ребята. Если бы мы не пошли сразу же за еще одной, Лешу бы, без сомнений линчевали прямо на площади с клоуном.
Через пятнадцать минут пары сивухи притянули еще троих. На этот раз в компании была девушка: она отказалась разговаривать с нами и долго пряталась от объектива.
Саня, один из вновь пришедших, поделился с нами кодексом правильного бомжа:
— Я сейчас все вам объясню! – сказал он, – Вот смотри: я вот ночевал в одном подъезде. Долго ночевал, несколько лет. Приходил туда со своей картонкой, ложился спать после полуночи и уходил в шесть утра, чтобы с жильцами не сталкиваться. И я всегда за собой убирал, всегда держал свой подъезд в чистоте! Меня даже некоторые жильцы знали. Но как-то раз привел с собой одного урода, который насрал прям на лестничной клетке! Ты прикинь? Прям под дверью навалил! Ну и меня, конечно, выгнали после этого…
Ребята оживленно загудели, было видно, что Саня вскрыл важную и животрепещущую тему.
— Да! – сказал какой-то чувак, – Есть уроды, которые не понимают, что надо жить по понятиям: я тебе не мешаю, ты мне. Зачем срать под дверь? Можно выйти на улицу, кустов же вокруг полно…
— А если совсем невтерпеж и холодно – добавил Леша, – можно взять пакет обычный, постелить на лестницу и…
Прервать фекальную тему удалось лишь призывом выпить. В этот раз бутылку решили доверить даме, которая впервые улыбнулась от такой оказанной чести и обнажила два выбитых зуба.
— Сложная история у девушки,– шепнул мне один бомж в стороне,– Ушла из дома, там вроде как отец или отчим педофил был…
Внезапно на наш огонек подтянулось толпа киргизов. Выглядели они недружелюбно, но едва заметив щедро льющуюся водку, раздобрели и поспешили высказаться:
— Московским бомжам еще ладно — можно в приют или в больницу если что. А нам куда деваться? Нас отовсюду прогоняют.
— Так может домой?
— А что домой? У меня там жена, дети, родители…
Возникла пауза.
— В том мире, откуда я — жена и дети, как бы, напротив, считаются поводом вернуться домой, а не бомжевать в другой стране.
— Ну, так я ж разведен, – пояснил киргиз и на всякий случай добавил дежурное – Да и денег с документами нет, украли все.
Справа раздался звук глухого удара: это Валера рухнул с лавки, не рассчитав свои габариты и ее размер. Трое ребят сразу бросились к Валере и усадили его на место. Он не возражал: собственно весь его вид говорил о том, что последние полчаса Валера пребывает в режиме гибернации. Мы выразили озабоченность:
— Не замерзнет он тут?
— Нет, – улыбнулись ребята, – Валера не пропадет. Он у нас живучий.
— Ну, ведь замерзнуть же может так однажды?
— Мы, во-первых, его не бросим — Леша разбудит и отведет в теплое место, – пояснили парни, – Во-вторых, кто обычно замерзает зимой? Новички, которые только приехали. У которых нет компании своей, которые не знают куда пойти. А те, кто давно в Москве, не пропадут. Мы друг за другом присматриваем.
— То есть, можно сказать, залог успеха в бомж-комьюнити — это наличие широких социальных связей, – резюмировали мы.
— Конечно, – не вникая, поддакнул киргиз.
— Но все равно, непонятно как вы выживаете.
— Да ладно. Ты тоже выжил бы. Это только кажется, что невозможно. А на улице окажешься, начнешь вертеться и…
— Надеюсь, не окажусь.
— Всякое бывает в жизни, – сказал киргиз и облокотился на постер National Geographic, – А ну-ка, сфотографируй меня с зайчиком.
